1282
2
Красиво сказано.
Однажды я два года прожила без горячей воды. Точнее, на кухне она текла, а вот в ванной едва капала, так что невозможно было принять душ, только терпеливо наполнить ванну примерно минут за сорок. Поскольку мыться хочется утром и вечером, каждый из членов семьи ежедневно тратил на это полтора часа. Понятное дело, когда проблема только возникла, я попросила мужа вызвать сантехника, но он сказал: «Старые трубы, съёмная квартира, чего ты хочешь? Мы же не станем устраивать капитальный ремонт и долбить стены? Давай как-нибудь так». И мы стали жить как-нибудь так. Не помню, почему я взорвалась, но однажды вдруг устроила безобразный скандал, после которого сантехник был вызван. Мастер ушёл через пять минут, и я подумала,что всё безнадёжно. Открыла кран, и оттуда хлынула мощная струя рыжей воды.
Оказывается, в трубе скопилась ржавчина, понадобилось пару раз постучать, и затор исчез. Понимаете? Два года без горячей воды — один звонок и несколько движений.
Я легко готова признать, что дело в нашем особом разгильдяйстве, но похожие истории я наблюдаю удивительно часто.
Друзья десять лет жили в неуютной тесной квартире, в которой вечно не хватало места. Они её так не любили, что даже не желали ремонтировать. В конце концов плюнули на всё и решили переехать, хотя очень любили свой район. Стали собираться и обнаружили залежи старых вещей: одежду, заботливо сложенную в чемоданы и убранную на шкаф; антресоли, забитые материалом для несостоявшегося ремонта; полки, заставленные нераспакованными коробками с книгами и бог весть каким мелким мусором — от незаконченного рукоделия до сувениров из давних поездок; кладовку с бабушкиным ковром, раскладушкой и сломанной стиральной машинкой. Оказалось, в доме множество тёмных углов, из которых выметали пыль, но никогда туда всерьёз не заглядывали и не разбирались. Они вдруг выяснили, что их самые нужные вещи помещаются в несколько сумок, а те восемнадцать мешков поедут на помойку.
Знаете, когда я к ним заехала, женщина плакала. Потому что поняла: эти десять лет она могла жить гораздо уютней и просто счастливей.
Но есть люди, которые умудряются на тех же условиях существовать в собственном теле.
Болит. Болит голова, несильно, но из года в год, дни недомогания складываются в месяцы, но всё можно вытерпеть и со всем смириться. Потому что мигрень не лечится, мы же знаем. А потом человек вдруг попадает к врачу и обнаруживает, что ситуация исправляется (нет, не гильотиной, но какими-то препаратами кроме обезболивающих). И можно было не мучиться столько времени.
То же происходит с психологическими проблемами, которые неизбежны, потому что «мир такой», да и ты сам несовершенен. Люди сражаются с ними годами, пока не входят в штопор и не обнаруживают, что многое корректируется антидепрессантами не только«до выносимости», но и до вполне приличного качества жизни.
Эти два слова — «качество жизни» — ключевые. Они не про то, сколько ты зарабатываешь и где отдыхаешь. Они о том, сколько тебе приходится терпеть. С чем нужно мириться, как часто сцеплять зубы, зажмуривать глаза и не смотреть вокруг, пока не станет чуть полегче. Неважно, физическую боль ты выносишь, неуют или отношения, которые почему-либо нужно сохранить. Однажды оказывается, что ты терпишь больше, чем живёшь. И это полбеды, а главная беда в том, что дискомфорт поразительно часто совершенно необязателен. «Только на третий день индеец Зоркий Глаз заметил, что в камере нет четвёртой стены». Хорошо, если счёт на месяцы, а не на десятки лет.
Пожалуйста, проверяйте на прочность стены, в которых вы безнадёжно заперты. Толкайте каждую дверь, которая выглядит закрытой. Пробуйте на зуб неразрешимые проблемы и невыполнимые задачи, иногда старые проржавевшие кандалы оказываются не прочней, чем розовенькие пушистые наручники для сексуальных игр.
И гораздо более страшным, чем ваши длительные проблемы и чем предстоящие усилия для их решения, может стать понимание того, что терпеть было не нужно. Что вы могли быть счастливы гораздо раньше, уже много лет, а не только сейчас, когда наконец-то преодолели инерцию. И вся та печальная и трудная часть жизни могла быть совсем другой, а вы не знали, и ничего теперь не вернуть.
