— Да ты мачеха, а не мать. Как тебе не стыдно?! Двух родных дочерей выгнать из дома. Одна беременная, другая с ребенком на руках. И куда же им теперь уйти, бедным?
Зина дождалась, когда сестра закончит кричать, и спокойно сказала:
— Так возьми их к себе.
— Это с какого перепугу?! — взвизгнула. — Ты им мать, а я только тётя.
— Ну если я мать, то мне и решать, — отрезала.
Зине в этом году исполнится 50. А чувствует она себя на все 70 — как разбитая кляча.
Мужа потеряла в 30. Осталась вдовой с двумя дочками. Тянула их и рвала жилы, чтобы поставить малых на ноги. Чтобы были не хуже других. Хорошо, что своё жилье имелось: двухкомнатная хрущёвка досталась ей от бабушки, за которой она присматривала в последние месяцы её жизни.
Зина надеялась, что когда хоть одна из дочерей закончит вуз, то уже появится больше свободного времени. Но где там…
— Мама, а это мой Колюня, познакомься! — выпалила старшая дочь Катя, только Зина переступила порог квартиры. За дочкой переминался с ноги на ногу и водил туда-сюда испуганными глазами ушастый парень .
— Ну?! — дернула дочь своего избранника.
Кавалер подошёл и, краснея, пробормотал:
— Э-э-э, мы хотим пожениться. Это… как его… Прошу руки вашей дочери.
— Можно мы поживем с тобой немного? — закончила за него Катя и захихикала. Она и не дожидалась ответа. Счастливая, потянула его в детскую и закрыла дверь. Ну, действительно, куда же им деваться?
Под одной крышей
До этого сестры жили вместе в одной комнате, а теперь меньшая, Вика, должна была перебраться к матери. Не прошло и 6 месяцев, как Катя родила сыночка, и стало понятно, что «немного поживём» затянется надолго.
Зине быстро стало не хватать зарплаты. Молодожены оставляли ей нянчить внучка, а сами шли в ванную бултыхаться. Вода тогда лилась тоннами, счета приходили просто астрономические. Накормить такую ораву, включая вкусности для маленького Ванечки, тоже было непросто. А еще и младшая подросла. И сразу: «Мам, дай!..»
— У нас нет денег, — сразу же развела руками Катя, когда Зина намекнула на то, что следовало бы скидываться их семье хотя бы на продукты.
— Я в декрете, а Колюня собирает на машину. Мам, ну ты что, не видишь?
Зина видела, вздыхала и сама себя начинала ругать. Потому что мысли смутные лезли в голову: казалось, старшая дочь с зятем залезли ей на голову и ноги свесили. Не так она себе представляла зрелость. Если бы ещё тишина была в доме…
— Я не собираюсь мыть нужник за чужим мужиком! — визжала Вика.
— У меня ребенок на руках! Иди пригляди, и я уберу! — огрызалась Катя.
— Мужу своему отдай, он опять за компьютером сидит и в «танчики» играет. И вообще — катитесь уже отсюда на все четыре стороны!
Зина пыталась мирить сестер.
Распределяла между ними обязанности, призывала к порядку. Но проходил день-другой, и все начиналось сначала.
— Вика, твоя очередь мыть посуду! — кричала из кухни Катя.
— Бегу, аж спотыкаюсь, — хмыкала та. — Твой ещё вчера мусор должен был вынести, а мешок до сих пор стоит и портит воздух.
— Я муж, и это не входит в мои обязанности, — тут же вмешивался в перепалку двух сестер зять. Он за пять лет, как поселился в их квартире, уже хорошо обжился.
— Мама, — ныла меньшая, — скажи уже им, чтобы убирались! Места уже совсем нет! И вообще, я твоя младшая дочь, а значит, должна унаследовать квартиру.
— Ах, вот как ты заговорила, — всплеснула руками Зина. — Вообще-то, я еще не собираюсь на тот свет! Квартиру получите пополам и поровну, но не сейчас.
Вика окончила институт и устроилась на работу. Зина надеялась, что хоть младшая копейку начнет подбрасывать в семью. Но где там! То одна сумочка, то другая, то сапожки с платьями — транжирили свои деньги так, что до конца месяца начинали просить на проезд у матери. Зина сердилась: она горбатится на двух работах, чтобы прокормить всех и оплатить коммуналку, а Вика на очередные обновки деньги выпрашивает.
— Знаешь, мама, а чего это ты с Катьки деньги так не требовала, как с меня? У нее, видите ли, то декрет, то безработица — она не может. Так и я не могу!
Последняя капля
Конец терпению Зины настал в один вечер, когда она уставшая вернулась с работы домой, а у них гости. И чемодан с вещами в коридоре — это Вика уже привела кавалера.
— Вот, со мной Дима, — отрапортовала. — Мы уже заявление подали, будем расписываться. А пока поживём здесь. Ок?
— Где? — спросила ошарашенная Зина.
— Ну, здесь, — глубокомысленно закатила глаза Вика, нарисовав в воздухе руками мнимый круг. — Тем более, у тебя скоро появится внук или внучка.
— Вы на кухне собираетесь жить? — Зина из последних сил пыталась сохранить спокойствие.
— Да мы как бы и не против, но Катькин Коля любит шастать по ночам к холодильнику. А мы все же молодожены . Нам нужна отдельная комната. И с тобой, как ты понимаешь, тоже не вариант…
Вика замолчала. Молчание было с подтекстом. Она ждала, что мать сама предложит: «Ну, конечно, живите, дети, в моей комнате. Вы же молодые, а я старая, мне уже ничего не нужно. Я себе в ванной постелю или в коридоре…»
Но не оправдала Зина надежд младшей дочери.
Окликнула старшую и ледяным тоном объявила:
— Даю вам, дорогие мои дочери, ровно месяц на поиски своего жилья. Снимайте, езжайте в села к своим мужьям. Всё, точка!
Что тут началось, как Зину только не поливали! Она стала им врагом.
— Я устала, хочу покоя, — прервала Зина истерику дочерей. — Вынянчила вас, дала образование, а теперь хочу, чтобы вы улетели из моего гнезда. По возможности буду вам помогать, иногда посижу с внуками, рада вас здесь видеть, но жить вы должны отдельно.
***
С тех пор прошел год. Как же кричали дочери, что дорогу забудут к матери и внуков не покажут… Но отошли помаленьку. Отношения перешли в разряд деловых: они предупреждают, спрашивают разрешения и только тогда привозят нянчить детей. Нашли квартиры, стали выкручиваться сами. На мать еще сердятся, но её это уже не волнует.
Что-то Зине подсказывает — если бы не выгнала их тогда, сейчас бы для неё места в её же собственной квартире не нашлось.